Пьянство – грех, погубляющий душу. Миссия Церкви Христовой на земле – руководить людей ко спасению и противостоять всякому греху и пороку в людях, в том числе и пьянству. Но сегодня мы не видим, к сожалению, чтобы чада Православной Церкви – и пастыри и паства, за редким исключением, – являли собой образец трезвой воздержанной жизни. Только некоторые архиереи и священники занимают однозначно и твердо трезвую позицию, положив для себя законом полное воздержание от алкогольных напитков, призывая не только словом, но и личнымпримером своих прихожан к трезвой жизни. В основном же православные в отношении вина руководствуются принципом умеренного употребления: «пей, но не упивайся», опираясь на слова апостола Павла: «не упивайтесь вином», усматривая в них дозволение, но никак не запрещение. Да еще вспоминают совет, данный апостолом Тимофею: «употребляй немного вина» (1 Тим. 5. 23), и слова псалмопевца, воспевающего Господа за то, что Он произращает «зелень на пользу человека, чтобы произвесть из земли пищу и вино, которое веселит сердце человека» (Пс. 103. 14,15). К тому же и некоторые святые отцы подтверждают, казалось бы, их правоту, и хотя не для всех святоотеческие писания сделались любимым чтением, зато многим известны слова Иоанна Златоуста о том, что виновато не вино, а пьянство и невоздержание. Таким образом, умеренное употребление вина прочно укоренилось как «православная традиция», и трезвость, как отступление от этого правила, почти всегда вызывает подозрения, как минимум, в отступлении от Православия. Но еще хуже то, что в миру, среди людей, не принадлежащих к Церкви, бытует мнение, будто выпивка – это «православный обычай», доставляя оправдание пьянству. В результате сбываются слова апостола, и ради нас, «как написано, имя Божие хулится у язычников» (Рим. 2. 24). Наше желание – трезвая, чистая, православная жизнь. Наше желание – видеть трезвых пастырей. Наше желание – чтобы трезвость стала «православным обычаем» не только среди чад Церкви, но и в мире. Но, полностью отказываясь от вина, не презираем ли мы дара Божия, оказывая непочтение Творцу? Рассматривая употребление вина в историческом, географическом и библейском контекстах, необходимо помнить, что аргументы, на которые опираются церковные сторонники употребления вина, принадлежат другой исторической эпохе, другой стране, другому времени. В древности на Ближнем Востоке, в тех местах, где создавалось Священное Писание, откуда начала распространяться Церковь две тысячи лет назад, вино занимало в жизни человека другое место по сравнению с нашим современным миром. В то время в тех странах, в жарком климате Средиземноморья, виноград был одним из основных продуктов питания, а виноградный сок – наиболее распространенным напитком. С обильным урожаем винограда связывалось Божье благословение, а неурожай рассматривался как Божье наказание. Тогда не было холодильников и консервных заводов, и виноградный сок, подвергаясь естественному брожению, превращался в слабоалкогольное вино, имеющее уже более длительный срок хранения и употреблявшееся как пищевой продукт. При этом вином именовался и свежий виноградный сок, и уже подвергшийся брожению, о чем свидетельствует в некоторых местах Священное Писание. Например, пророк Иеремия, описывая осаду Иерусалима, говорит о детях и грудных младенцах, умирающих от голода среди городских улиц и просящих у своих матерей хлеба и вина (Плач 2. 11,12). Свежий виноградный сок называется вином и в житии Вонифатия Милостивого (память 19 декабря ст. ст.), жившего в III веке в Италии. Житие сообщает, что Вонифатий повелел выжать вино из скудного урожая винограда и молитвами своими умножил его, после чего раздал нищим. Далее, вино в древности было не только пищевым продуктом, но и самым распространенным лекарством. Вспомним милосердного самарянина, возливающего вино и масло на раны пострадавшего от разбойников. Именно в качестве лекарства рекомендовал вино и апостол Павел Тимофею. И это место Писания никак не может служить для нас оправданием винопития, потому что совет апостола: 1) обращен не ко всему миру, а к одному человеку, 2) не распространяется на все случаи жизни, ибо дан по причине болезни («ради слабости желудка» Тимофея), 3) упоминает вино не как постоянно употребляемый напиток, а только как лекарство, потому что Тимофей пил до этого только воду, да к тому же апостол говорит, чтобы и это лекарство Тимофей принимал в небольших количествах. Кроме того, вино – это еще и древний символ крови, омывающей грехи народа. В Священном Писании вино называется «кровью виноградных ягод» (Втор. 32. 14). Господь Иисус Христос именовал Себя «виноградной Лозой» (Ин. 15. 1), сок плодов которой, т. е. Его Кровь, должны пить все верующие в Него для обретения вечной жизни. В церковных песнопениях Спаситель воспевается так: «Якоже виноград на древе, Спасе, вися, вином напоил еси нетления, Христе, концы» (т. е., как виноград, висящий на древе, Христос напоил вином нетления все концы земли). Таким образом, в жизни Церкви вино имеет важное литургическое значение. Как говорится в молитве на насаждение винограда: «Призри и посети виноград сей, егоже насади десница Твоя, да воздаст во время плоды своя; и да сподобимся и мы Твоею благодатию обимати его и принести Тебе от него, во еже претворитися в Кровь Пречистого Тела Твоего». Со скорбью видим, что для многих христиан употребление вина выходит далеко за литургические пределы. Мы живем в стране, где вино не является основным и необходимым продуктом питания. Мы живем в стране, где вино перестало быть лекарством. Пьянство вошло в жизнь человечества во времена Ноя, но сейчас его размеры во много раз превосходят мыслимые пределы и ведут к вырождению нашего народа. Однако сейчас народ и среди него многие христиане руководствуются представлениями об употреблении вина полутора-двухтысячелетней давности, к тому же вырванными из исторического контекста. В итоге на глазах всего мира погибает наше Отечество. Писание говорит нам, чтобы мы испытывали многое, но держались хорошего. Если при исследовании чего-либо не найдено, что это хорошо, то его нужно отвергнуть. Народ испытал пьянство. Чтобы избавиться от этой пагубы, испытал умеренное потребление. Но со времени Ноя до сего дня эта мера неуклонно растет. А раз граница ее до сих пор не найдена, нам осталось последнее – трезвость. Апостол Павел в свое время употреблял вино крайне умеренно. Однако когда увидел преткновение от вина для немощных, то ради любви к ближнему положил для себя «сухой закон»: «Лучше… не пить вина» (Рим. 14. 21). Пример апостола как нельзя более поучителен в наше время, поскольку, предупреждая о последних днях мира, Господь говорил о том, что наиболее распространенным грехом будет чревообъядение и пьянство: «Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством и заботами житейскими, и чтобы день тот не постиг вас внезапно» (Лк. 21. 34). Итак, Священное Писание, долг человеколюбия, страшные результаты массовой алкоголизации страны побуждают христианина полностью отказаться от употребления алкоголя. Но при этом трезвость для православного человека не является самоцелью, хотя и представляет одну из важнейших ступеней на пути восхождения по лествице добродетелей. Воистину, полная трезвость подрывает весь фундамент здания страстей человеческих и приводит к бодрствованию и трезвению ума.Отказ от употребления алкоголя со смирением – не цель, но средство к стяжанию Божиих даров. Само понятие трезвения очень обширно, и воздержание от спиртных напитков и прочих одурманивающих веществ составляет лишь малую его часть. В православном понимании, по учению Священного Писания и святых отцов, трезвость – это «христианская умеренность в употреблении пищи и пития, равно как особенная, непрестанная бдительность над собою в охранении души и тела от всяких нечистых и греховных мыслей, пожеланий и дел» (Библейская энциклопедия. М., 1891). «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить», – предостерегает апостол (1 Петр. 5. 8). «Трезвение есть хранение ума и чистота сердца», – поясняют святые отцы прп. Исихий и авва Евагрий: «Страх Божий хранит душу; трезвение же утверждает ее». «Я знаю и уверен в Господе Иисусе, что нет ничего в себе самом нечистого» (Рим. 14. 14). Всесовершенный Бог создал мир во всесовершенной гармонии. Но после грехопадения гармония нарушилась, и часто человек пользуется творением Божиим во вред себе. «Главное из всех потребностей для жизни человека – вода, огонь, железо, соль, пшеничная мука, мед, молоко, виноградный сок, масло и одежда; все это благочестивым служит в пользу, а грешникам может обратиться во вред». Так что причина пьянства не в виноградном соке, легко подвергающемся естественному брожению, а в греховности человека, легко поддающегося соблазнам. И православный, отказываясь совершенно от употребления спиртного, отсекает, по слову Господа, соблазн от самого себя и от своего ближнего, подавая этим благой пример окружающим. Мы даем обет трезвости и воздерживаемся от спиртного не потому, что гнушаемся, не потому, что «ненавидим это как мерзость, но ожидаем воздаяния за презрение чувственного, надеясь насладиться духовною и мысленною трапезою, надеясь, что, посеяв ныне слезами, пожнем радостию в будущем веке» (св. Кирилл Иерусалимский). «Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» (1 Кор. 6. 12). Все пьяницы начинали с того, что позволяли себе «немножко» выпить. Народ позволил себе выпивать «умеренно». Сейчас пьянство обладает нашей страной. Другого пути, кроме трезвости, нет. И всякий благочестивый христианин должен последовать этим путем. Где нет основания – православного понимания трезвости, там происходит смещение ценностей, там от добродетели трезвения остается лишь голое воздержание от алкоголя, душевная мирская трезвость, лишенная духа Православия. Но это еще не самое худшее. История Русской Церкви знает примеры, когда некоторые народные общества трезвости, руководимые мирянами, отступив от этого основания, вслед за тем преступили канонические правила Церкви, сами себя лишив полнокровной церковной жизни, и постепенно из Православия перешли в сектантство. Чтобы такого не происходило, необходима поддержка Церкви и пастырское заботливое водительство всем желающим трезвиться. Народ жаждет трезвости. Народное трезвенническое движение в России возникло как результат неудовлетворения чадами и пастырями Церкви духовной потребности народа вести трезвую жизнь. Хорошо, если такое народное движение, общество или общину возглавляет благочестивый и просвещенный мирянин, возложив на себя крест пастырства. А если нет? Отсюда происходят уродливые явления сектантства. Одной из особенностей многих сект является то, что они – трезвенники. Это видно на примере хлыстов и скопцов XIX века, равно как на примере Белого Братства и последователей Виссариона в веке XX-м. Путь добродетели узок и проходит между пороками. И случается, что, избегая одного порока, отшатываются от него, но, не удержавшись на узком пути добродетели, впадают в другой. Так, одни убегают от пьянства и впадают в тщеславие, истребляя одну страсть за счет другой. Другие же, напротив, избегая гордости и «последуя смиренным», смиренно принимают «умеренное» количество спиртного, становясь пособниками пьянства и соблазнителями своих близких на грех. Но истинная добродетель избегает и того и другого. Истинная добродетель идет совершенным, узким, царским путем, именующимся трезвением. Это царское трезвение избегает и «трезвой» гордости, и ложного смирения «культурного» питейства. Отсутствие истинных православных ценностей, замена их суррогатами, подобием, пусть и близким, христианской жизни, недостаток церковного руководства приводят к извращению богоугодного дела отрезвления народа. Авторитет Церкви – сильнейшее и ныне далеко не полностью используемое оружие в борьбе за народную трезвость. На Руси священники всегда были любимы и почитаемы народом. Один из самых любимых – «всероссийский батюшка» о. Иоанн Кронштадтский – сто лет назад резко порицал пьянство и многим помогал избавиться от греха. Но сегодня редко услышишь в храме проповедь, «гремящую словом Божиим» против пьянства. Еще реже увидишь христианина, отказавшегося от «умеренного», или «культурного», употребления спиртного. Как мало ныне пастырей, для которых высшая радость – «радость в Господе» (Флп. 4. 4), и никакое «вино, которое веселит сердце человека», не может к ней ничего добавить. Поэтому в борьбе за народную трезвость, против порока пьянства главная сила – Церковь Христова и ее пастыри – ныне почти бездействует. И до тех пор, пока во главе трезвого войска не встанет, подобно Давиду, Церковь силою веры, до тех пор пьянство, подобно исполину Голиафу, будет поносить и попирать «воинство Господне» – человека, сотворенного по образу и подобию Божиим.