3. Трезвость как добродетель. Казалось бы, никто не будет возражать против утверждения, что трезвость (в смысле полного воздержания от вина) – добродетель. Да еще немалая. Но, как ни странно, это не так. Воздержание от вина – еще не добродетель, а только отсутствие порока. В чем же тогда состоит добродетель, в чем же тогда совершенство? Апостол Павел «совершенство полагает в том, чтобы непрестанно стремиться и стремиться вперед, не озираясь вспять и не думая, что уже достигли искомого; почему и самого себя называет несовершенным и еще не достигшим того, к чему стремится (Флп. 3. 12-15): ”Братия, я не почитаю себя достигшим, а только, забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе”. И, желая показать, что в этом одном и состоит наше совершенство, прибавляет: ”Итак, кто из нас совершен, так должен мыслить”, – как бы так: то и совершенство, чтобы не думать, что мы достигли совершенства; то и есть быть в состоянии добродетельном, чтоб не стоять, а все непрестанно стремиться к добродетели…» [4]. «Самое совершенное и великое дело, которого только может желать и достигнуть человек, есть сближение с Богом и пребывание в единении с Ним» [5]. Вот самое главное. А все благочестивые подвиги: пост, молитвословие, бдение, коленопреклонения, выстаивание церковных служб, паломничества к святыням, добровольные обеты воздержания от мяса и вина, и проч., раздача милостыни – все это лишь средства и способы к достижению цели: совершенства, исполненного добродетелями. Как бы ни были важны средства, цель неизмеримо важнее. Опасность отношения к трезвости как к добродетели состоит в том, что средство смешивается с целью, средство само становится целью. Результат может быть самый плачевный. Если трезвенники в воздержании от вина «полагают всю основу своей жизни и своего упования… оставляют сердце свое в собственных волениях и в волениях диавола, который… не мешает им не только с радостью подвизаться в этих телесных подвигах, но и расширять и умножать их», то, «испытывая при этом некоторые духовные движения и утешения, делатели сии начинают думать о себе, что возвысились уже до чинов ангельских, и чувствуют в себе присутствие Бога… Помышляя о внешних своих делах благочестия, что они хороши у них, они думают, что достигли совершенства и начинают осуждать других. После сего нет уже возможности, чтоб кто-либо из людей обратил таковых, кроме особого Божия воздействия. Удобнее обратится на добро явный грешник, нежели скрытый, укрывающийся под покровом видимых добродетелей» [6]. Так трезвенники начинают испытывать чувство исключительности.