Начало прошлого века в России отмечено ярчайшими событиями и явлениями во всех областях жизни. Революции в политике, декаданс в культуре, искания в духовной жизни – эти страницы истории государства и общества связаны с громкими именами, многие из которых у нас на слуху, даже если подробно с деяниями носивших их мы не знакомы.

        Гораздо менее известны труды стойких подвижников Православия, которые вели свою работу по оздоровлению общества на путях Христа. Только-только возвращаются к широким массам имена святого праведного Иоанна Кронштадтского, отца Александра Рождественского, которые стремились к лучшему устройству жизни, однако не через революционные потрясения, а на основе благих перемен в каждом человеке.

        В этом ряду нельзя не упомянуть простого крестьянина Ивана Чурикова (1861–1933?), чья фигура и деятельность привлекали страстное внимание общественности сто лет тому назад.

Призвание

         Иван Алексеевич Чуриков родился 15 января 1861 года в Самарской губернии в семье крестьянина. С детских лет его глубоко православные родители привили сыну веру в Бога. Жизнь его была полна трудов, тягот, скорбей и испытаний, но сам Чуриков извлекал из невзгод глубокий смысл: «Вот теперь и понятно всем, для чего Господь делает тернистый путь и приводит все это испытывать, для того, чтобы я понимал всякое человеческое горе. А кто не испытывал горя, тот и не верит, как скорбящим трудно, и о них не пожалеет… Вот того я боюсь, кто бы через меня не пошел бы страдать, а если я сам страдаю, оттого я Бога узнаю и от этого умудряюсь любить других скорбящих»[1].

Испытаний и страданий выпало ему немало. «Всем известно – болезнь моей жены заставила меня принять религиозную жизнь», – признавал он впоследствии[2] и в то же время раскрывал другой глубинный источник собственного призвания: «Я не верил Богу, что Он может обратить печаль мою в радость. И так стоял я на торжище, слышал голос, говоривший мне: "Что ты стоишь праздно?” Тогда я отвечал по Евангелию: ”Потому и стою, что меня никто не нанял”. Тот же голос говорит мне: ”Иди в виноградник мой и копай, что следовать будет – получишь”. Вот этому слову я поверил и согласился без ряды копать… Вначале я, по невежеству своему, сказал: ”Нет, Отче, я не хочу”, а потом одумался, раскаялся и пошел»[3].

С той поры жизнь его изменилась и стала служением. Рожденный в год отмены крепостного права, он всего себя посвящает освобождению человека от еще более злого рабства – рабства греху. Отвечая на призыв Христа, он продает свое состояние, вырученное раздает нищим, заковывает себя в железные вериги «для обуздания своего тела»[4] и, с Евангелием в кармане, повинуясь Божьему призыву, приходит в 1894 году в Санкт-Петербург.
      «Во мне, помимо моего желания, появлялась какая-то особенная ревность и посылала меня в слезах спасать погибший народ»[5].

Рабочие окраины столицы в то время были полны этим погибающим народом. Первым пристанищем проповедника и местом проповеди стали ночлежные дома на Лиговке, а первыми слушателями – пьяницы, безработные, бездомные, воры, проститутки, разбойники, нищие, сироты, калеки, опустившиеся на дно, потерявшие веру, не видевшие в жизни ничего, кроме страданий и зла. Положение этих «бывших людей» было безнадежным. Но «нет причины отчаиваться тому, кто верует и следует книгам пророков, Христа, Апостолов и Святых Отцов»[6] – с таким убеждением И.А. Чуриков начал свои беседы с разуверившимися людьми, сохранившими от своего православного вероисповедания только одно название.

Вот как описал его современник и очевидец, известный знаток расколов и сектантства А.С. Пругавин: «…низкий человек с нежным голосом, тихими жестами, длинными волосами говорит о Христовой науке жизни, о горшке с кашей, о больной лошади, о рваной шубе. И простые грубые примеры становятся символами жизни, символами падения и страдания человека, символами спасения и радости»[7].

Он вразумляет словами Евангелия, призывает к покаянию, к очищению жизни, и «народ его слушает… и всегда слушается, потому что он про его болезнь говорит на понятном для него языке»[8]. Люди приходили к нему «с душами, полными сомнения, отчаяния, горя. И Братец их всех обласкал, утешил, согрел их… Пьяные, несчастные, озверелые, одичавшие от голода физического и духовного – пришли к нему. Братец перехватывает их с распутья, как детей заблудших, и любовно вводит их в дом Божий»[9]. «Под его влиянием вчерашний горький пьяница и лентяй сегодня вдруг перерождает и становится трезвым, усердным работником. И таких случаев не десятки, не сотни, целые тысячи. И они налицо, у всех на глазах, всем известны»[10].

При этом Чуриков отнюдь не льстил несчастным, не пытался возложить вину на «среду», которая «заела», но ставил каждого человека лицом к лицу с его собственным грехом, с собственной ответственностью.

«Мы называемся христианами, да еще православными, а на самом деле мы лжехристиане. Господь сказал: ”Созижду Церковь Мою, и врата адовы не одолеют ее”. А мы видим теперь, что одолели нас врата разврата, пьянства, увеселительных домов, ресторанов и трактиров. Это все врата ада. В настоящее время в церквах мало людей, а трактирные врата переполнены православным народом»[11]. «Мы последнее платье отдаем на пьянство и разврат и даже еще превозмогаем в этом Ирода, а называемся православными. Но где же твоя правая слава?»[12]. «Мы называемся ”правыми” и ”славными”, но у нас нет ни правды, ни славы Божией, потому что мы лжецы и о нас слава плохая»[13]. «Утром бываем православные христиане, а вечером того же дня на улицах валяемся пьяными, уподобляясь язычникам. После этого где же наши молитвы?»[14].

И такая прямота не мешала милосердию, ибо имела глубокое обоснование: «Мы должны говорить то, что Бог говорил через пророков, Апостолов и Отцов Церкви. Если же мы будем говорить свои вымыслы, они произведут смуту»[15].

Если же и было в проповедях И.А. Чурикова что-то «свое» (в чем его обвиняли позднее), так это то, что, по свидетельству упомянутого современника, «речи ”братца” всегда просты, задушевны, образны, пересыпаемые народными поговорками и пословицами, неизменно вращаются в сфере интересов особенно близких, особенно дорогих, кровных и понятных рабочему, трудовому люду. Ничего казенного, сухого, схоластического вы, конечно, никогда не услышите в проповедях ”братца”. Каждую свою мысль он обычно подкрепляет ссылками на Евангелие и в то же время иллюстрирует ее примерами из повсе-дневной, будничной жизни простых, серых людей. Ведь он так прекрасно, до тонкости, до мельчайших подробностей и деталей знает и эту жизнь, и этих людей. Недаром он плоть от плоти их. Поэтому речи его так внимательно и так жадно воспринимаются толпой, наполняющей его аудиторию»[16].

И народные массы не замедлили откликнуться такой его строгой, но милостивой проповеди: «Вот ныне Господь сподобил меня приобретать братьев по тысяче человек в неделю», – еще в 1900 году писал И.А. Чуриков[17].

Но не только проповедью, исполненной любви и сострадания, привлекал он народ, а и исцелением от болезней и, главным образом, отрезвлением пьяниц, которые Господь совершал по его молитвПростые уветливые слова Братца подкреплялись зримыми делами: «И деяние мое известно: в праздничные дни занимался чтением Святого Писания – религиозно и нравственно, отчего предалось гласности народной, полезно для Св. Церкви. А посему приходили ко мне ближние и знакомые, вначале два или три человека, порочные люди и пьяницы, – просили совета, и которых я увещевал и уговаривал покаяться по Писанию, как говорится: если согрешит брат твой, то пойди и уговори его, и если он послушает тебя, то приобрел ты брата твоего (Мф. 18. 15). Вот таковым советом я, Чуриков, убеждал пьяниц порочных каяться и представлял оных в Спасо-Колтовскую церковь в распоряжение о. Василия для принятия Св. Тайн во оставление дурных привычек»[18].

Такими словами и делами «движение, вызванное Чуриковым, широко захватило низы петербургского населения и увлекло за собой многие и многие тысячи из среды рабочего люда, а также из среды так называемых ”бывших людей”.

Но движение это не ограничивается одним Петербургом, а постепенно переходит в другие крупные городские центры, проникает в провинцию, село и деревню»[19].

Своей деятельностью Иван Алексеевич стяжал такую народную любовь, что даже первоначальное обращение к нему «брат» очень скоро сменилось ласковым «Братец» и стало вторым его именем. В этом ласковом обращении выразилась любовь православного народа, подобно тому как священник именуется «батюшкой», а супруга его – «матушкой». И всегда люди говорили о нем с любовью и нежностью: «Он наш Братец и притом еще ”Дорогой”; ”Дорогой” он для нас потому, что он нас отыскал, исправил, научил, вразумил словами Св. Евангелия, и в Св. Церковь послал, и ныне продолжает посылать»[20].

          Испытания

          Однако популярность проповедника вызывала пристальное и не всегда благосклонное внимание и светских, и церковных властей.  «Известности Чурикова немало содействовала печать. В течение последних 12 лет [т. е. c 1900 по 1912 гг.] столичные газеты постоянно уделяли ему внимание»[21]. Среди писавших о нем были известные авторы – М.М. Пришвин, Д.В. Философов и др.

«Были такие, которые относились к нему совершенно отрицательно, так как не усматривали в его деятельности ничего, кроме невежества, ханжества, шарлатанства и стремления проэксплоатировать народную темноту и суеверие. В этом смысле, сколько помнится, писал о Чурикове г. Дорошевич в газете ”Россия” в начале 900-х годов.

Но таких резко отрицательных отзывов о Чурикове в светской печати сравнительно очень немного. Большинство же лиц, писавших о нем, признают его личность далеко незаурядной, а некоторые – даже очень выдающимся человеком, способным сильно и благотворно влиять на людей»[22].

Тем не менее еще при начале проповеднического пути, в 1897 году, он был объявлен одной из газет «антихристом»[23]. И суждения такой «передовой» журналистики непостижимым образом иной раз смыкались с реакцией части духовенства.

Ревность Братца к молитве и спасению народа от пьянства послужила поводом к тому, что «священники, возмущаясь, говорили: ”Как он, простой мужик, нигде не учившийся, смеет объяснять Евангелие!”»[24].

Многотысячные собрания вокруг Чурикова «немедленно обратили на себя внимание полиции и духовенства… Духовенство заподозрило в Чурикове сектанта и только затруднялось, к какой именно секте его отнести.
– Не то пашковец, не то хлыст, – недоумевали православные священники и миссионеры.

Эти недоумения, однако, не помешали им возбудить против ”братца Иванушки” целый ряд различный преследований»[25].
Миссионерские издания «Колокол» и «Миссионерское обозрение» – в унисон с просвещенными газетчиками – старались «выставить Чурикова шарлатаном и обманщиком, действующим из корыстных видов»[26].

По результатам своих многолетних обличений Чурикова в периодической печати иеромонах Вениамин выпустил в 1911 году книгу «Подмена христианства», направленную против Чурикова и его деятельности. Здесь он «на основании своих личных ”наблюдений” приходит "без всякого колебания” к следующим выводам: 1) ”Чуриков постепенно отводит православных от Церкви” и 2) ”чуриковское движение противоцерковно, а следовательно, неправославно, следовательно, неправославен и сам Чуриков”»[27].
О. Вениамин «видит в нем только сектанта, только еретика… Он не хочет видеть морального значения проповеди Чурикова, его борьбы с пьянством, распущенностью, проституцией и хулиганством. На все это он почему-то закрывает глаза»[28].

Обвинения были многообразны: в том, что Чуриков носит большой крест поверх платья; толкует Св. Писание; исцеляет; имеет тысячи последователей.
Действительно, народная молва об исцелениях, чудотворстве Чурикова (поскольку ему удавалось отваживать людей от пьянства) широко распространилась и стала поводом к одному из главных обвинений против Братца. «Вас почитают за Христа, – говорил ему на одном из допросов профессор-миссионер. – Из писем, адресованных на ваше имя, имеющихся у меня, видно, что вас прямо обоготворяют»[29].

Но тут была не вина, а беда Чурикова. Такое не ново. История знает множество лжехристов, выдававших себя за Христа. Но были и «Христы поневоле», из-за неумеренных ревнителей и почитателей, подобно тому, как апостолов Варнаву и Павла чуть было не признали богами Зевсом и Ермием после чудесного исцеления хромого от чрева матери в Листре: «…боги в образе человеческом сошли к нам» (Деян. 14. 8-13). Так и Братец Иоанн попал в число «Христов» благодаря своим ретивым поклонникам. От подобных последователей он сам отрекался перед епископом Никандром: «Называющих меня Христом, пророком и Апостолом – таковых я осуждаю, и они в этом деле погрешают. А себя я признаю ничто иное, как медь звенящая и кимвал бряцающий во Христе»[30].

В то же время находились у Чурикова и его дела и заступники. «Ряд спокойных обстоятельных статей» поместил о нем в печати петербургский миссионер Д.И. Боголюбов[31]. Миссионер-проповедник о. игумен Арсений писал о нем: «… в беседах братца Иоанна я никаких ересей не нашел; наоборот… я глубоко уверился в том, что братец Иоанн говорит на основании Священного Писания и учения Свв. Отец… внушает… слушателям правила благочестивой жизни и почитание Св. Церкви Христовой и ее пастырей»[32].

А по поводу названия противочуриковской брошюры «Подмена христианства» его сторонники объяснялись так: «Братец Иоанн постепенно отводит народ от трактиров, портерных и прочих развратных притонов и старается привести в Св. Церковь… Чтобы защитить от позора Крест Христов, Братец Иоанн и старается постепенно подменить в таком народе разбойничье учение – учением Господа нашего Иисуса Христа, прельстить его словами Евангелия… – это и есть вся ”подмена” христианства Братцем Иоанном, которую о. Вениамин приписывает бесовскому наваждению…»[33].

      Тернистый путь

      Тем не менее недоброжелательные отзывы делали свое дело и осложняли деятельность проповедника. Чурикова задерживали светские власти (известен допрос его у губернатора в Самаре), привлекали к ответу власти церковные. Житие его было у всех на виду, и дела его ни от кого не были сокрыты, но все же ему многократно приходилось давать устные объяснения и письменные отчеты о своей деятельности духовным и светским владыкам. При том что еще в 1898 году он исповедовал: «Я никогда не отлучусь от Православной нашей Церкви, за которую наши отцы кровь пролили. Готов умереть и я и согласен переносить всякий глагол лжущий и гонения ради Церкви и Евангелия, потому что я родился в ней и крестился в ней, и научился в ней терпеть»[34].

Время от времени его объяснения приносили облегчение участи, свободу от преследований, даже некоторое вспоможение. В обращении к митрополиту Санкт-Петербургскому Антонию (1900) Чуриков писал: «…прошу Вашего Высокопреосвященного благословения о беспрепятственности, дабы мне можно было таскать заблудших к Церкви»[35].

 Рассказав подробно о своих устремлениях и конкретной деятельности, он приобрел, казалось, желаемую свободу: «Я получил от митрополита благословение говорить слово Евангелия свободно… имею собственную квартиру для приема любителей слушать слово Евангелия, которых помещается до четырехсот человек, а иногда и более, два раза в неделю, т. е. в понедельник с 12 часов, в субботу с 12 часов и в воскресенье с 2-х часов. Ныне таковая обязанность возложена на меня необходимая благословением Владыки – митрополита… квартиру наняло общество трезвости, которые ныне находятся записаны в прошении Святейшим Синодом сто двадцать человек…»[36].

Но это было временное послабление. В последующие годы были закрыты вначале личные приемы, а затем неоднократно закрывались и сами беседы, что вызывало необходимость новых объяснений.

 До 1905 года Братец Иоанн лично принимал народ с просьбами, а после прекращения личных приемов по указанию митрополита Антония (сказались, видимо, сила печати и революционная ситуация), люди стали обращаться к Братцу посредством записок. Такие заочные приемы посетителей проходили по понедельникам с 7 утра до 2-х часов дня. «Личных приемов у меня нет, они закрыты по распоряжению духовной власти, а приходящие ко мне приносят записочки и просят помолиться об избавлении от пьянства и других пороков. И я молюсь за дверями в тайне, а Господь слышит молитву в тайне и подает скорбящим просимое явно, как они свидетельствуют об этом»[37].

 В прошении министру внутренних дел в 1915 году он излагал историю своего пути: «Мне было разрешено Его Высокопревосходительством П.А. Столыпиным вести духовно-нравственные беседы по отрезвлению народа от пьянства в духе Православной Церкви… Прошу, не откажите мне беспрепятственно бороться с народным пьянством и другими пороками на пользу Св. Церкви и на пользу своему Государству… Я должен идти по написанному, как говорит Апостол: братия, если кто обратит грешника с ложного пути, т. е. пьяного, тот пусть знает: он спас его душу от смерти и много прощается ему грехов (Иак. 5. 20). Да, я сознаю свою вину в том, что без благословения епископского читал слово Божие погибшему в пьянстве народу, но я много раз обращался к земным Владыкам за благословением, но они мне его не давали да, кроме того, в тюрьму сажали без суда. При виде такого сурового поступка по отношению ко мне я не мог дождаться, когда меня земные Владыки благословят. Тогда я обратился к Небесному Владыке и просил Его помочь мне вытаскивать погибших из кабака к Церкви, вспоминая слова Давида: Господи, духом владычним укрепи и утверди мя, и научу беззаконныя путем Твоим, и нечестивии к Тебе обратятся (Пс. 50. 14,15)… Несколько тысяч беззаконных пьяниц обратились из трактирной жизни в лоно Православной Церкви»[38].

И в его словах не было преувеличения собственных заслуг. Вот свидетельство репортера, который «с трудом пробился» через «пятисотенную толпу», внимавшую проповеди Чурикова. «Тут же толпа народа, – пишет репортер, – верила и послушно исполняла приказания Братца… Сколько рассталось с порочной жизнью пьянства и которые по десять лет не были на духу Причастия, а потом стали ревнителями Церкви так, как раньше ревновали к кабаку…»[39].

Через его проповеди «тысячи пьяниц, алкоголиков, развратников, воров и опорочников перестали пить, развратничать, воровать и нищенствовать и ведут теперь трезвую, чистую, трудовую и вообще нравственную жизнь. Они совсем ничего спиртного не пьют, табаку не курят, бранных слов не употребляют и даже мяса не едят»[40].

Можно предположить, что деятельность Чурикова не только способствовала отрезвлению тысяч пьющих, но и готовила ту общественную атмосферу, в которой стало возможным принятие «сухого закона» в последующем. Таковы были реальные результат его проповеди, и недаром он сам писал: «Такая вера народа не заглохнет даже после моей смерти»[41].

      Обет трезвости

      Вера эта, действительно, не заглохла и после кончины Братца. И поныне трезвящиеся продолжают обращаться к нему с записками, где просят его молитв, и по вере обретают просимое.

Желающие избавиться от пьянства приносят обет, как он учил, и получают избавление от этого и сопутствующих пороков. Так было заведено самим Братцем: «У нас правило: вступающий в наше ”Трезвое Братство” должен дать обет навсегда бросить пить водку и не на срок только (он должен очиститься на исповеди перед священником и причаститься Св. Таинств в начале трезвой жизни), а в знак того, вместо всяких членских билетов, от меня получает кусочек сахара. Этим я новоначальному говорю, что и его жизнь будет сладкой, если он бросит пьянство»[42].

Преодолеть грех пьянства, преступления и пороки помогают сердечное покаяние, горячая молитва, Св. Таинства и обет трезвости и воздержания. Действие обета подобно лекарств, врачующему язву греха. Сам по себе обет воздержания не гарантирует вечной жизни, однако, отсекая соблазн, содействует делу спасения души дающего обет и душ ближних. Одно только воздержание от употребления от алкоголя не гарантирует и отсутствия «сухого пьянства». Пьянство не единственный грех, оскверняющий человека, который должен быть храмом Божиим. Трезвость – это более широкое понятие. «Трезвость – христианская умеренность в употреблении пищи и пития, равно как особенная, непрестанная бдительность над собою в охранении души и тела от всяких нечистых, греховных мыслей, пожеланий и дел»[43].

За возвращение человека к своему высокому предназначению и боролся И.А. Чуриков, который учил на своих беседах православному взгляду на человека и на мир: «Сами собою мы не исцелились бы, если бы не всемогущее, всеисцеляющее слово Божие. Когда Христос Спаситель проповедовал, то благодать исходила из уст Его; этою благодатию, т. е. Своим учением, Он исцелял людей, оживотворял их; и теперь Он целит и оживотворяет Своею Благодатью, Святыми Таинствами, словом Евангелия…»[44].

Полагаясь во всем на Господа, Иван Алексеевич уже и в атеистические времена не переставал взывать: «Боже милостивый и милосердный! Отрезви всех нас, дай нам жизнь трезвую, чистую, православную!»[45].

     Обвинительный приговор разума пьянству

     Слово Братца Иоанна Самарского Чурикова. 19 апреля 1923 года 

      Я обвиняю алкоголь в том, что он лжец и обманщик, который расслабляет человека; обещая согреть, он морозит его и, называясь живительным, причиняет лишь болезни и убивает жизнь.

Я обвиняю алкоголь в том, что не проходит дня, в который он не довел бы людей сильных до чахотки или не поразил бы ударом паралича.

Я обвиняю алкоголь в том, что он – гнусный злодей и разбойник, грабящий у рабочего люда заработанные трудом и потом деньги, и гонит их в больницы и тюрьмы.

Я обвиняю алкоголь в том, что он вероломный изменник, который сгубил материально и нравственно миллионы людей и целые нации и государства.

Я спрашиваю:

– Кто мерзок Господу и противен людям?

– Пьяница!

– Кто беден?

– Пьяница!

– Кому помощь и добро не на пользу?

– Пьянице! – У кого дети и жена несчастны?

– У пьяницы! – У кого, как из грязного источника, всякая грязь и сквернословие льется?

– У пьяницы!

Я утверждаю со всей решительностью: пьянство отчуждает людей от Бога и храма Божия!

Пьянство отцов и детей делает врагами друг другу!

Пьянство разлучает жен и мужей!

Пьянство по судам водит, на каторгу в кандалах гонит, в тюрьмы, в больницы!

В сумасшедшем доме пьяница – свой человек.

Трезвый и благочестивый человек служит Богу, а пьяница – дьяволу!

От вина вся беда!

В вине человек веру, и разум, и стыд, и совесть, и здоровье, и свое благополучие, и свое спасение губит!
Юноши и дети!

Запомните навсегда!

Погибель начинается с первой выпитой рюмки!

Запомните, что всякий человек, соблазняющий чистую молодую душу на пьянство, проклят.

Тому было бы лучше повесить жерновый камень на шею и потопить его в глубине морской!

Запомните, что пьяница Царства Божия не наследует.

Запомните это хорошенько! Сами не пейте и другим не давайте!

Боже милостивый и милосердный! Отрезви нас всех, дай нам жизнь трезвую, чистую, православную!

        Молитва  Братца Иоанна

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.

Господи Иисусе Христе, Вседержителю неба и земли. Ты везде сущий и вся исполняющий и о грехах наших все знающий, прости прегрешения наши и исцели немощи наши. Имени Твоего ради помилуй нас.

Господи, предстоим пред Тобой, как мытарь или разбойник, и не смею открывать очей своих, и нет мне оправданий никаких пред Тобой.

Господи, согрешили мы более всякого человека, мы прогневали Тебя паче блудного сына.

Господи, чем мы не грешны пред Тобой: заповеди Твои нарушили, тело наше, а храм Твой — мы его осквернили; одежду, которую Ты даровал нам — мы ее запятнали; время, которое Ты дал — мы прожили со врагами в веселии суетном; глаза, которые Ты нам сотворил — мы их ослепили; жену или мужа, которых нам дал — мы их лишились.

Владыко Господи, чем мы не грешны пред Тобой, не можем припомнить мыслями своими, аки морской песок грехов наших.

Господи, мы достойны всякого наказания, но накажи нас не гневом Твоим.

Господи, помяни, Ты сам сказал, не ради праведника пришел, но ради грешника.

Господи, помяни, Ты сам сказал: приходящего ко Мне не изгоню и просящему не откажу. Не откажи нам, Господи, в милости и щедроте Твоея, не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дать славу ради проповеди Твоего Евангелия и исцели просящих, болящих рабов Твоих.

Господи, помилуй нас. Ты помиловал разбойника, помилуй и нас. Пришедшая к Тебе блудница с покаянием и не лишена помилования. Пришедший к Тебе мытарь и не лишен оправдания.

Господи, оправдай нас, недостойных рабов Твоих, Господи, уврачуй нас от болезни как душевной, так и телесной.

Господи, Ты сам научил нас молиться за больных, друг за друга. Ради слов Твоих исцели братию мою, не ради нас, но ради слова Твоего, и молитва веры исцелит болящего.

Господи, или   врачи   воскресят   некоторых,    — вдова    пролечила все    имение,    а   Ты    исцелил   ее    от

кровотечения.

Господи, ты   исцелил   расслабленного   38   лет,

Господи, Ты исцелил сухорукого.

Господи, Ты воскресил сына умершего вдовы Наинской.

Господи, Господи, Ты исцелил Петрову тещу.

Ты исцелил жену, скорченную 18 лет.

Господи, ты воскресил Лазаря, от которого уже смердило.

Господи, воскреси и нас, смердящих пред Тобой.

Господи, не отвращай Твое лицо от нас и избави нас от недуга болезни. Господи, окажи нам милость Твою не ради нас, но ради славы Твоея, и будем прославлять имя Твое до века перед людьми.

Тогда не возрадуется противник Твой, который также привлекает больных, слепых, хромых, преподает чашу мерзости и хочет очистить рвотным.

Господи, очисти нас заповеданною чашею Своею Кровью, которой Ты сказал: пейте Мою Кровь во оставление грехов.

Господи, Ты верен в словах Своих. Ты сказал: Я пришел во имя Отца Моего, и вы не приняли Меня, а придет иной, во имя свое — примите.

Господи, пришел противник Твой во имя своего учения, а для исцеления — отрезать руки, ноги, достойны мы наказания Твоего по грехам нашим и за неверие наше к словам учения Твоего.

Господи, пошли нам веру живую верить учению Твоему.

Господи, Ты велел нам молиться друг за друга, а мы ослепили глаза свои, окаменели сердца наши, да не видим глазами и не уразумеем сердцем, и не обратимся, чтобы Ты исцелил нас.

О, Господи, вспомни о бедных душах наших, близких к отчаянию. Даруй нам милости Твоей. Голодных накорми, нагих одень, сирот приюти, детей воспитай, печальных утешь и удержи их от греха и близких к падению. Дай нам отраду видеть милость Твою.

Исцели  не  ради  нас  грешных,  но  ради  славы Твоей, и будем прославлять Имя Твое до века.

Святый Боже, Святый крепкий, Святый бессмертный, помилуй нас.

15 марта 1910 года