На главную страницу Предыдущая беседа Следующая беседа Оглавление
|
Беседа «Братца
Иоанна» Чурикова I Многие из них пришли очень рано и, поздравив «Братца»,
ушли на службу. Остальные же, начиная с трех часов дня, по группам в
десять–пятнадцать человек, впускались в квартиру «Братца», где они и поздравляли
его «с ангелом», целуя его в руку (иные и в губы) и передавая ему те или другия
подарки, преимущественно свертки с сахаром, который он потом будет раздавать
приходящим к нему, как «символ перехода от горькой жизни к сладкой», т. е. от
пьяной и развратной жизни к трезвой и честной. Затем в 4 часа 45 минут «Братец» вошел в переполненный
слушателями зал, и они все громко воскликнули: – С ангелом, дорогой Братец! Когда «Братец», пройдя по узкому проходу между
слушателями, подошел к иконам, то он и все слушатели запели «Отче наш»; а когда
он после этого взошел на кафедру, то все громко снова воскликнули громогласно: – С ангелом, дорогой Братец! – Вы поздравляете меня с ангелом, – говорит Братец» –
имею честь поздравить и вас. – Спасибо! – говорят слушатели. – Издравле в день рождения люди поздравляли друг друга
с ангелом. Ангелы – это наши помощники. Так ангел Рафаил сопровождал Товию в
виде простого человека. И когда во время пути Товия купался и рыба хотела
поглотить его, то ангел велел ему взять ее за жабры и вынуть из нея желчь,
сердце и печень, говоря, что все это ему пригодится. – Спасибо! – говорят слушатели. – Когда Товя пришел к Рагуилу и пожелал жениться на его
дочери Саре, то ему сказали: «эту девицу отдавали семи мужьям, но все они
погибли в брачной комнате». Асмодей, злой дух, умерщвлял их прежде, нежели они
были и нею, как с женою. Люди, говорившие Товии, жалели жениха, а не невесту. Но
ангел Рафаил сказал ему: «не бойся: не задушит тебя Асмодей». – Спасибо! – говорят слушатели. – Потом когда Товий, женившись на Саре, возвратился
домой к отцу Товиту, то помазал его глаза желчью, взятой у рыбы, и Товит
прозрел. Таким образом, благодаря помощи ангела, Товий,
женившись, сделался изгнателем демона и врачевателем отцовских глаз. Поэтому и мы должны желать друг другу, чтобы нам ангел помогал во время
болезней, как слепому отцу Товия, и во время бедности, как Товии. Этот же ангел
Рафаил и нам поможет. – Спасибо! – Также и Иакову Господь помог и потому у него было
много детей и множество скота, и скот был все пестрый и Господь его прославил.
Если и мы будем просить Бога о помощи, то Он и нам поможет: исцелит нас от
болезней и не откажет нам в богатстве и славе, так же, как и Иакову. – Спасибо! – говорят слушатели. – Дай Бог и вам прославиться! – говорит Братец. – Спасибо! – А я не заслуживал такой славы и недостоин, чтобы вы
приходили ко мне с поздравлением. Я ничтожный человек и ничто иное, как бурлак.
Я не титуальный, я не сановный и не чиновный. Я – самозванец. – Нет, ты наш дорогой Братец. – Если Господь в древнее время прославлял, то Он и в
настоящее время прославляет и всегда будет прославлять только тех, которые
исполняют Его слова. Но если люди только молятся и постятся, но не ревнуют и не
исполняют слов Его, то таковых Бог не слушает. Мы Его слова не слушаем, поэтому
и Он нас не слушает в наших молитвах. Поэтому я смело скажу: не для меня эта слава, а для народа. – Спасибо! – Господь любит тех, которые слушают Его, и Он
прославил и всегда будет прославлять их. И все запели «Царю небесный». После пения «Братец» сказал: – Нынешнее Евангелие читается из 17-й главы Евангелия
Луки, которое и хочу пояснить вам. – Поясни, – говорят слушатели. – Сказал Иисус ученикам своим: «невозможно не придти
соблазнам, но горе тому, чрез кого они приходят: лучше бы повесили ему
мельничный жернов на шею и бросили его в море, нежели, чтоб он соблазнил одного
из малых сих». – Прости! – говорят слушатели. – Издревле соблазняли люди людей и доныне соблазняют.
Главный соблазн – это именины, как день рождения Ирода, когда пирующие
соблазнялись вином, музыкой и плясками. И теперь мы видим, что как только родится человек, так
сейчас устраиваются пирушки–гульбушки, и плясавицы соблазняют своими плясками. Через этот соблазн евреи лишились своего царства, а
дочь Иродиады, которая плясала на пиру у Ирода, когда потом шла по льду,
провалилась, так что голова осталась сверху льда, а ногами до земли не досягала
и «аки на пиру у Ирода плясала», как говорит о ней сказание. Сколько ныне гибнет чрез этот соблазн! И Господь не
дремлет: как прежде наказывал, так и теперь Он наказывает тех, которых
соблазняют и тех, которые отдаются соблазну, и прославляет тех, которые
соблюдают Его слова. Все святые соблюдали слова Господа, – поэтому их и
прославляют, воспоминая те или другия события из их жизни. Так, например, Иоанн
Креститель доныне прославляется так как мы празднуем день его рождения и день
усекновения его главы. Но Ироду мы не справляем именин, и нет ему славы и чести.
И Ахаву нет чести. Но те, которые соблюдали слова Божьи, утвердили праздники. Кто кому уподобился, тот таковую награду
и получает. Мы часто обижаемся на свою судьбу. А почему? – Почему? – спрашивают и слушатели. – Потому что, если тебе дать богатство, то ты сейчас
устроишь пирушку–гульбушку, говоря: «устрою себе славу». А вместо славы выйдет
безславие. Вот почему Господь и отнимает у тебя то, что дал и не дает тебе по
твоему желанию. Горе соблазнителю, но горе и соблазненному. Сколько соблазненных
погибло в древнее время и сколько их гибнет и в настоящее время. Тогда
плясавица–соблазнительница погибла. Да и теперь сколько погибает подобных
соблазнительниц! Оне увеселяют себя, а потом говорят: «лучше умереть», и
покушаются на самоубийство. И вас такая же участь ожидает. Покайся! – Грешны! – восклицают слушатели. И «Братец», и слушатели запели «Отверзу уста моя». После пения «Братец» говорит: – Продолжая речь о соблазнах, Иисус сказал: «Наблюдайте
за собою. Если же согрешит против тебя брат твой, выговори ему, если покается и
скажет: «не буду этого делать»… – Не будем, – говорят слушатели. – То прости ему. Христос велел нам наблюдать за собою,
но мы не наблюдаем. Все говорят: «так принято веселиться» и идут за
соблазнителями, а не за Христом и погибают. Но кто идет за Христом, тот сам
спасен и других спасает от соблазнов. Далее читаем: «и если семь раз в день совершит против тебя брат твой и
семь раз в день обратится и скажет: «каюсь»… – Каюсь, – говорят слушатели. – Прости ему. В другом месте написано: апостол Петр
спросил однажды Иисуса: «Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему
против меня? до семи ли раз?». Иисус ответил ему: «не говорю: до семи, но до
седмижды семидесяти раз» (Матф. 18, 21, 22). Эти слова истинны, но люди злоупотребляют ими. Если,
напр., кто нечаянно разобьет сосуд и попросит извинения, то ему простят. Но если
он разобьет другой сосуд, третий, четвертый и т. д., то неужели станут ему
прощать и ждать, пока он не разобьет седмижды семидесяти чаш? – Прости! – Мы должны прощать грехи невольные. Мы должны всегда
прощать тому, кто сокрушается о грехе. Но если человек нынче пьян, завтра пьян и
каждый день пьян и если мы будем всегда ему прощать и не будем делать ему
никаких замечаний, то он все время сознательно будет пить и пить и все время без
всякаго сокрушения будет говорить: «прости» и «прости». От этого он делается
навеки пьяницей. Он приготовил себя к истреблению, и его тянет жерновый камень в
Неву, то он покушается на самоубийство. Бог всегда истреблял таковых в
древности. Он истребляет таковых и в настоящее время. Покайся! – Грешны! – восклицают слушатели. И все запели: «Твоя песнословцы, Богородице… духовно
утверди». После пения «Братец» говорит: – Так говорит Спаситель: «если седмижды семьдесят раз
согрешит брат твой, то прости ему». – Прости! – говорят слушатели. – Но если человек, только говорит: «грешен, грешен», а
сам не исправляется, то такому не простится. Если же человек мучается от своего греха, то ему простится и он спасется
и многих спасет. Далее читаем: «и сказали апостолы Господу: умножь в нас
веру». – Умножь, – говорят слушатели. – Господь сказал: если бы вы имели веру с зерно
горчичное и сказали смоковнице сей: «и сторгнись и пересадись в море», то она
послушалась бы вас. Нам смоковницу нечего пересаживать, но из пьянства в
трезвость, из кабака в церковь – это наша христианская обязанность пересаживать. – Помолись! – говорят слушатели. – Но для того, чтобы пересаживать из пьянства в
трезвость, мы должны просить у Господа веры. А мы верим только в богатство и
веселье. Поэтому у нас и нет веры и силы пересаживать пьяниц в трезвую жизнь. Далее читаем: «кто из вас, имея раба пашущаго или
пасущаго, по возвращении его с поля, скажет ему: «пойди скорее, садись за стол?»
Напротив, не скажет ли ему: «приготовь мне поужинать и подпоясавшись служи мне,
пока буду есть и пить, и потом есть и пей сам?». Станет ли он благодарить раба
сего за то, что он исполнил приказание? не думаю». Будет ли он за это хвалить
его? – Нет, дорогой Братец! – Так и меня не за что хвалить, – говорит «Братец», –
потому что не я пахал и не я пас, а Христос вас пасет. – И ты пасешь, – говорят слушатели. – Я в готовое пришел, – говорит «Братец». – Пропащие были, – говорят слушатели, а «Братец»
продолжает читать: – Так и вы, когда исполните все повеленное вам,
говорите: «мы рабы ничего нестоящие, потому что сделали, что должны были
сделать». Но мы не заслуживаем имени раба Господа, потому что
сделались рабами разврата. – Прости! Это я такой, – говорит кто-то. – Жалко, что мы назвались только православными. Жалко,
что мы назвались только христианами. Мы горазды собираться для
пирушек–гульбушек, но собираться для Евангелия мы не способы. – Прости! – Поэтому как в древности был потоп, так и теперь люди
утопают в пороках и кидаются в воду. Покайся! – Грешны! – восклицают слушатели. – Когда Силоамская башня задавила восемнадцать человек,
то Христос сказал: «разве они грешнее вас были, что так погибли?». – Нет, дорогой Братец, не грешнее они нас, – говорят слушатели. – И теперь многие погибают, покушаясь на самоубийство:
стреляются, топятся, давятся, травятся. Разве они грешнее вас? – Нет, – восклицают слушатели. – Если не покаетесь, то и вы также погибнете. Покайся! – Грешны! – восклицают слушатели. – Так и вы, когда исполните все повеленное вам,
говорите: «мы рабы ничего нестоящие, потому что сделали, что должны были
сделать». Но мы делаем не то, что должны были делать. В Писании сказано: «стопы
моя направи по словеси Твоему», а мы направляем стопы свои по бутылкам и
преступлениям, и потому погибаем. Покайся! – Грешны! – восклицают слушатели. – Но если мы будем жить по Евангелию, то Господь нас не
оставит. Напомню вам еще житие Иоанна Кущника. – Напомни, дорогой! – Напомню хотя кратко, дабы не задержать и не утомить
вас. – Нет, не утомишь. У Иоанна Кущника явилось желание жить по Евангелию.
Ничто не было ему так мило, как Евангелие. У него были богатые братья, но они не
прославились; а у него было одно Евангелие, и он до сих пор прославляется. В те
времена трудно было достать Евангелие, а в настоящее время можно купить его за
несколько копеек. Сказав это, «Братец Иоанн» стал читать и пояснять житие
своего ангела, Иоанна Кущника, из книги «Жития святых, изложенныя по руководству
четьих-миней св. Димитрия Ростовскаго, за январь, начиная с 493-й страницы: «Иоанн, желая жить по Евангелию, стал просить своих
родителей приобрести для него Евангелие, чтобы учась в нем словам Христовым,
научиться совершать и дела, угодныя Христу. Родители весьма порадовались при
виде такого усердия сына к Божественному Писанию. Они тотчас наняли искуснаго
писца, чтобы тот изготовил красивый список Евангелия, и, когда он изготовил,
подарили его Иоанну. Приняв святую книгу, Иоанн стал усердно читать ее; сердце
его услаждалось словами Христовыми, и он, возгораясь со дня на день все большею
любовию к Богу, с нетерпением ждал одного инока, который, идя в Иерусалим, зашел
к нему и обещался ему зайти за ним на обратном пути и взять его с собой в тот
монастырь, в котором он сам жил. По прошествии долгаго времени, инок тот возвратился и
был встречен Иоанном с великою радостью. Тогда монахи ходили искать людей, достойных
монастырской жизни. – Вот, сын мой, – сказал инок, – я возвратился, как
обещал, и, если хочешь, возьму тебя с собою в монастырь. Тогда Иоанн сказал своей матери: – «Хочу просить у вас, матушка, одной милости, да не
смею». – «Проси, чего хочешь, сын мой», – отвечала мать. – «Все товарищи мы по учению, – сказал Иоанн, – не один
раз и не два, но многократно звали меня к себе в гости, я же ни разу не позвал
их к себе и не отплатил им за гостеприимство; мне стыдно пред ними, и я уже не
могу ходить от стыда в училище. Прошу вас, дайте мне столько денег, сколько
нужно было бы для угощения моих товарищей». Она сказала своему мужу и он дал ему
сто златиц. Для чего? Для того, чтобы сын повеселился с своими товарищами в
ресторанах. Иоанн, взяв деньги и приставленнаго к нему отцом слугу,
с радостью пошел на морской берег, говоря: – «Поищем хорошей рыбы». Когда они подошли к кораблю, он послал слугу в училище
со словами: – «Пойди, посмотри, собираются ли товарищи, и потом
снова возвратись ко мне». По уходе слуги, Иоанн поднялся с иноком на корабль;
вручив корабельщику плату, они отплыли от берега и пустились в путь. Иоанн взял
с собою и Евангелие, подаренное ему родителями, и утешался в дороге чтением его. Прибыв в монастырь, Иоанн прожил в нем шесть лет. И вот
возстал на него враг и ненавистник всякаго добра – диавол. Он пробудил в нем
мысль о родителях и заставил сердце его мучиться жалостию к ним при воспоминании
о великой любви к нему отца и матери. Он стал внушать Иоанну такия мысли:
«что-то теперь делают без тебя твои родители? Как они скорбят, печалятся и
плачут о тебе! Плачет отец, рыдает мать, скорбят братья, жалеют о тебе родные и
знакомые, в горе из-за тебя весь дом отца твоего». Еще лукавый приводил ему на
память богатство и славу родителей, почести, которыя имеют братья его, и разныя
другия суетныя блага земныя. Он смущал его
такими помыслами непрерывно и днем, и ночью, так что Иоанн, наконец, крайне
ослабел телесными силами и был едва жив. Если Диавол не поймал Иоанна на удочку трактирную, то
возбудил в нем ревность к родителям. Поэтому Христос и говорит: «кто любит отца
или мать больше Меня, тот недостоин Меня». Люби Евангелие больше всех людей, больше отца и матери
и проповедуй им его, и они сделаются евангелистами и тогда спасутся родители,
спасутся братья, спасется жена, спасутся дети. Игумен, видя, как Иоанн с каждым днем слабеет, сказал
ему: – «Не говорил ли я тебе, сын мой, что Бог не требует от
рабов Своих неумереннаго труда, но хочет, чтобы каждый служил ему, во славу Его
святого имени по своим силам. Ты, сын мой, не послушал меня в свое время, и вот
теперь уже изнемог от неумереннаго поста и непосильных трудов». – «Не пост изсушил меня, отец мой, – отвечал Иоанн, – и
не труды изнурили меня, но помыслы, внушаемые лукавым,
мучают меня и днем и ночью в течение уже долгаго времени». При этом Иоанн признался игумену в своих помыслах о
родителях и доме. Горе тому, кто ревнует об отце и матери больше, нежели
о слове Божием. Если бы и я ревновал больше о своих родных, нежели о
слове Евангелия, то вы не пришли бы ко мне и не было бы у меня стольких тысяч
братьев и сестер, трезвых во Христе. И сказал игумен Иоанну: – «Иди, сын мой, домой во имя Отца и Сына и Святаго
Духа и Господь наш Иисус Христос да сопутствует тебе и да управит путь твой по
Своей воле». Когда Иоанн подошел к Царьграду, в котором жили его
родители, то, увидев издали их дом, упал лицом на землю и стал молиться такими
словами: «Господи Иисусе Христе, не оставь меня!». Затем в полночь, подойдя к
дверям родительскаго дома, он снова упал на землю и молился: «Господи Иисусе
Христе! вот дом отца моего, видеть который я так желал. Молю Тебя, Владыка,
даруй мне свыше помощь и силу победить диавольское искушение, не попусти его
торжества надо мной и моего падения, но дай мне доблестно окончить на этом месте
жизнь свою». Так он молился до разсвета утра. С наступлением дня,
когда открылись двери и вышел управитель дома, то он, увидев одетаго в лохмотья
нищаго, велел ему уйти: но Иоанн просил его позволить ему остаться в углу.
Сжалившись над нищим, управитель дома оставил его. Однажды мать Иоанна, выйдя из дому, увидела этого нищаго лежащим в куче
навоза в своих лохмотьях. Это показалось ей настолько отвратительным, что она
сказала слугам: – «Оттащите прочь отсюда этого противнаго человека, так
как я не могу ходить сюда, пока вижу, что он здесь лежит». Мать возстала на своего сына. Подобно этому и ныне
бывают у отцов и матерей такия же несправедливыя возстания на сыновей и дочерей. – Прости, – говорят слушатели. Тогда Иоанн сказал своей матери: – «Умоляю тебя, госпожа, чтобы ты распорядилась, по
смерти моей, похоронить меня на том месте, где стоит моя палатка. Не позволяй
покрывать меня никакими другими одеждами, кроме этих лохмотьев, которыя сейчас
на мне, так как я не стою более почетнаго места и лучшей одежды». После этого он вынул из-за пазухи Евангелие и, подавая
ей, сказал: – «Пусть это будет тебе утешением в настоящей жизни и добрым путем в
вечность тебе и твоему мужу, моему господину. Взяв Евангелие, она стала разсматривать его, обращая к
себе то той, то другой стороной, и думая про себя: – «Как это Евангелие похоже на то, которое мы подарили
нашему сыну!». – Среди слушателей слышится плач. – Родители по Евангелию, говорит «Братец», – узнали
своего сына и сказали: «пойдем и спросим: откуда оно у него, и не знает ли он
чего-либо о нашем сыне Иоанне». Родители пришли к нему и стали ему говорить: «заклинаем
тебя, скажи нам, откуда ты взял это Евангелие?». – От тебя, дорогой Братец, – говорят некоторые слушатели. – Нет, не от меня, потому что Евангелие – Христово, –
говорит «Братец». – Ты нам его передал, – говорят слушатели. – Подождите, вы меня сбиваете. Иоанн Кущник ревновал о
Евангелии, и родители его спросили: «откуда ты взял это Евангелие?». Будучи не в силах более скрывать муку своего сердца и
удерживаться от слез, он отвечал: – «Я – ваш сын Иоанн, и это – то самое Евангелие,
которое вы не подарили; правда я виноват в причиненной вам скорби, но подаренное
мне вами Евангелие научило меня любить Христа и следовать за Ним». – Будем и мы следовать, – говорят слушатели. – Поэтому поручаю и я вам Евангелие, – говорит «Братец». – Спасибо! – говорят слушатели. – Евангелие может сделать вас кроткими. А приобревший
кротость, приобретет и Христа. Теперь же мы только носим кресты, но у нас нет
Христа. – Прости! говорят слушатели. – Я не говорю, что кресты не нужны, а говорю о том, что
к крестам нужен еще и Христос. Если бы у нас был Христос, т. е. Христово учение,
то мы не поддавались бы соблазнам. Все мы – крещенные, но не у всех есть
Христос, потому что не все прониклись Его Евангелием. А когда мы проникнемся
Евангелием, тогда у нас будет и Христос, как Он сам сказал: «где двое или трое
собраны во имя Мое, там и Я посреди вас». – Спасибо! – говорят слушатели. – Мы должны иметь такую же ревность к Евангелию, какую
имел Иоанн Кущник, который убежал от Иродовых товарищей, сел на корабль и
поступил в монастырь. Желаю и вам всем поступить в пестрый монастырь. – Как у Братца. – Нет, как у Иакова, у котораго был пестрый скот. Когда люди будут проникаться Евангелием, тогда оно
будет производить над ними суд: одних за преступление осуждать, а других за
ревность к Евангелию оправдывать. – Спасибо! – говорят слушатели. – Простите меня, – говорит «Братец», – я тороплюсь. Я еще хотел бы
поговорить с вами, чтобы вручить вам Евангелие – не в руки, но в мозги и в сердце, но в виду тесноты не могу
обременять вас долгой речью. Еще прошу вас не волноваться, а стоять на одном месте.
Я хочу угостить вас, но не так, как угощают в трактирах и ресторанах. Я уже
угостил вас хоть и не до сыта хлебом духовным, а теперь хочу еще угостить и
хлебом телесным. Каждый может спокойно подойти и получить пакет с пирожком. Сказав это, «Братец» сходит с кафедры и подходит к иконам. Беседа продолжалась ровно час. Когда «Братец» подошел к иконам, то он и все слушатели,
по обыкновению запели: «Богородице, Дево, радуйся». После пения «Братец» прочел несколько кратких обычных
молитв, именно: «Иже на всякое время», «Огради нас, Господи, силою честнаго и
животворящаго Твоего креста и сохрани нас от всякаго зла; огради нас, Господи,
силою честнаго и животворящаго Твоего креста и сохрани нас от нужды и печали»,
«Слава Отцу и Сыну и Святому Духу», «Благослови, Господи, благочестию Твоею». – Спасибо! – восклицают слушатели и, по предложению
«Братца», поют еще песнь Иоанну Лествичнику: «Пустынный житель и в телеси ангел
и чудотворец явился еси, Богоносе отче наш Иоанне: постом, бдением, молитвою
небесная дарования приме, изцеляеши денужныя и души верою притекающих ти. Слава
давшему ти крепость, Слава Венчавшему тя, Слава Действующему тобою всем
исцеления». После пения «Братец», стоя у икон, обращается лицом к
слушателям и начинает раздавать им в пакетах пирожки с изюмом. Каждый подходит к
нему, берет пирожок, целует «Братца» в руку и уходит из зала. Раздача пирожков продолжалась тоже час. Во время
раздачи пелись песни: «С нами Бог, разумейте, языцы» и другия. Было роздано до 2000 пирожков. На этой беседе присутствовала писательница,
изследовательница сектантства, Е. В. Молоствова, которая также подошла к
«Братцу», взяла у него пирожок и поцеловала его в руку. II После раздачи пирожков «Братец» ушел в свою комнату, а
через полчаса вновь вошел в зал и повел вторую беседу с своими швейцарами и
другими своими приближенными. Их было коло 200–300 человек. При этом как сам
«Братец», так и слушатели не стояли, как во время первой беседы, а сидели за
столами, уставленными стаканами и чашками с чаем и тарелками с пирожками. Пред этой, как и пред первой беседой, все стоя пропели
«Отче наш». После пения все сели, и «Братец» сказал: – Как сладко, как приятно, братья мои, жить вместе. Это
как елей на голову Аарона, истекающий на бороду и на край одежды его. – Как у тебя, дорогой Братец, – говорят слушатели. – Давид сравнял мирную, братскую жизнь с помазанием
Аарона елеем, – говорит «Братец». – Дай Бог и вам быть с масляными устами, с
масляным сердцем, с масляными устами. – Дай Господи и тебе мудрости, – говорят слушатели. – Я не прошу многаго. Хотя бы и этого не отнял Господь.
Если мы будем довольны тем, что имеем, то Господь еще прибавит нам своей
милости. Он не мерою дает Духа. – Дорогой Братец! – говорит один из слушателей, – ни у
кого не бывает столько гостей на именинах, как у тебя. – У батюшки Ивана тоже было много, – говорит одна женщина. – Как у Ивана? – спрашивает ее «Братец», – надо
говорить: у отца Иоанна. А то Братца-то называешь Иоанном, а батюшку – Иваном.
Зачем же так? – Прости, Братец, я буду и батюшку называть Иоанном, – говорит женщина. – Вот какую Господь послал мне радость с вами! –
говорит Братец. – Она не заслужена мною. Правда, недавно у нас
была и печаль, а теперь Господь послал опять радость. Жалко, что нам не пришлось
совершить перваго января годовщину отказа от мяса и
заключения мира с животными*), но в настоящее время мы устроили
новый мир – с духовными людьми. Раньше мы с животными жили не в миру, потому что
их мясо кушали, а со священниками не ладили, потому что мало их слушали. В этом
мы были виновны. И как тогда, примирившись с животными, мы пели: «Слава
в вышних Богу и на земле мир!», так и ныне, примирившись с отцами, споемте:
«Слава в вышних Богу и на земле мир!». И все запели: «Многая лета, многая лета, слава в вышних
Богу, слава в вышних Богу, и на земле мир, и на земле мир!». – После пения «Братец» говорит: – Спасибо! – Спасибо, – говорят и слушатели, – многая лета и Братцу. – Невыгодный мир, – говорит «Братец», – лучше хорошаго
выгоднаго суда. «Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя
судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу» (Матф.,
5, 25). – Мы с вашими убеждениями всегда соглашаемся, потому
что они всегда справедливы, – говорит тот же слушатель. А «Братец» продолжает: – Вот говорит пророк: «я сделаю такое дело во Израиле,
что зазвенит в обоих ушах и каждый слышавший положив руку на уста и покивает
главою». Также говорит еще Давид: «Господи! Ты одного унижаешь до земли, а другого возвышаешь до
небес». Кто был стеснен, тот понимает это, а кто не был стеснен, тот не
понимает. Поэтому и пословица говорит: «голь на выдумки хитра». – Еще я скажу из Писания: «дивныя и великия дела сотворил мне Господь:
кто услышит обо мне, тот разсмеется», – сказала Сара, которая родила в старости. А Матерь
Божия родила в младости и тоже был смех среди неверующих. Но в смехе проявляется
Бог и Его чудеса. – И над тобой смеются, но и чрез тебя творятся чудеса,
– говорят слушатели. – Мужички не могут творить чудес, – говорит «Братец». –
Один Бог творит чудеса. Мужички могут только молиться Богу, и Он не откажет с
просимом. – Дорогой Братец! – вдруг, поднявшись, говорит третий
слушатель – казак из черкесов: – не говоря о духе, кости мои обрадовались в Боге
и остатки мои спасены. Очевидно, я родился для того, чтобы познать Бога. На это «Братец» сказал: – Христос сказал разбойнику: «ныне будешь со Мною в раю». После этого, по предложению «Братца», всеми были спета
следующая Песнь апостолу Иоанну Богослову О великий, о прекрасный, Ангел Бога и Отца! О апостол грамогласный Сына – вечнаго Творца! Заведея, Соломии Сын Любимый Иоанн! Сладкозвучный, несравнимый Духа Божия орган! Воанергес нареченный При избрании своем В проповедники вселенной И в учении своем. Образ чистый ты Владыки, Целомудрия венец И наставник превеликий Бога любящих сердец. Богослов Христом избранный, Возгремевший, как труба, Громогласно, православно, Что есть Бог всему судьба. Что Он Альфа и Омега, И начаток и конец; Что белей Он, чище снега, Краше солнца и планет. Что судья Он всей вселенной. Что и Агнец Он, и Лев, Поражающий надменных, Что жених Он чистых дев. Что судить придет нас грешных. Он разделит всех тогда: Козлищ бросит в ад кромешный. И оставит на всегда. Агнцев кротких и смеренных Сам введет к Себе в покой, – Где лишь радость соблюдена, Нет болезни никакой. «Прийдите, мои други, Скажет кроткий им Отец, Вот вам рай – небесны круги, Здесь почийте, наконец». Но ты, чудный Богослове! Заступив за нас тогда, Заступись за нас пред Словом И избавь нас от суда! После пения «Братец» сказал: – Мы должны петь песни пророков, апостолов и отцов церкви, которые
страдали за правду. Такая только песнь и может судить и оправдывать нас по делам
и приносить нам пользу. Затем всеми поется «Богородице, Дево, радуйся», и
«Братец» читает краткия молитвы: «Огради нас Господи, силою честнаго и
животворящаго Твоего креста» .., «Слава Отцу».., «Благослови, Господи, благостию
Твоего». – Спасибо! – говорят слушатели. В заключение, по предложению «Братца», были пропеты еще
следующия две песни: Первая песнь: Все вы, братия, смотрите: С неба даден нам сигнал. В новые полки грядите, Нас Господь на страх послал. Крепость
мою не сдавайте, Скоро,
скоро Я приду, Вы на небо
отвечайте: Не сдадимся
мы врагу. Вот идут полки чужие Они страшно нам грозят. Братья падают родные Вы старайтесь их поднять.
Крепость мою не сдавайте… Знамя выше
поднимите И все
слушайте трубу, Смело,
дружно все бегите Вы на Божию
войну.
Крепость Мою не сдавайте… Длится бой, полки чужие. Помощь нам весьма близка. Не сдаются, не робеют. Идут войны за Христа.
Крепость Мою не сдавайте… Вот идет
Господь к нам с неба. Легионы
идут с Ним. С ним и
радость, и победа. Славу Богу
воздадим.
Крепость Мою не сдавайте… Вторая песнь. День Христов к нам наступает, Издали нам виден свет, И всех спящих пробуждает Ныне радостный разсвет. Призыв
слыша, все мужайтесь, Меч
духовный обнажив, Вы за
Господа сражайтесь, Шлем
спасенья возложив. Беги вперед, не унывая, Не боясь козней врага, На Начальника взирая. Нам победа дорога.
Призыв слыша… Вождь –
Христос и в битвах бранных Смелость в
сердце сохраним. Легион
ведет избранных Сам
Христос: мы победим.
Призыв слыша… При всех поднятых знаменах Проходите все места. Пойте громко все вы, братья, Мир весь царством стал Христа.
Призыв слыша… После пения «Братец» сказал: – Дай Бог вам всем быть воинами во Христе и спасать
погибший в пьянстве народ. – Спасибо! – сказали слушатели. И «Братец» ушел в свою комнату, а слушатели мирно
разошлись по своим домам, делясь друг с другом впечатлениями от двойнаго
праздника: именин «Братца» и новаго открытия его бесед. Беседа эта продолжалась от 7,5 до 8,5 час. вечера. На
ней присутствовал также и писатель С. С. Кондурушкин.
|
На главную страницу Предыдущая беседа Следующая беседа Оглавление